Не понимаю русский язык

Размышления репетитора: кто виноват в том, что подростки не понимают русский язык

Я читаю первое предложение, Артём сразу бросается записывать, что успеет. Успевает первые два слова, начисто теряя концовку. Я останавливаю его и в который раз объясняю: слушай целиком, записывай основную мысль, не пытайся успеть под диктовку — это изложение. Артём кивает. Я прочитываю абзац и прошу его пересказать. Он с трудом вымучивает одну фразу, очень далекую от авторской мысли.

«Мы лентяи и троечники»

В конце мая Артёму предстоит сдавать ОГЭ — основной государственный экзамен, аналог ЕГЭ для девятиклассников. Самое сложное для него – изложение. Обычно это текст-рассуждение на общечеловеческие темы: любовь, дружба, власть, доброта. Но для Артёма пытаться понять и пересказать эти тексты — мучение. Абстрактные рассуждения он улавливает с трудом.

В целом Артём неглупый парень, спортсмен, молчаливый и спокойный. Пишет с ошибками, но знает теорию, отличает подлежащие от дополнений, а наречия — от деепричастий. Его главная проблема не в грамотности.

«Учительница говорит, он у нас изложение не напишет. Мы хронические лентяи и троечники», — сказала мне по телефону его бабушка. Сначала я улыбнулась: не парень лентяй, а «мы». Вот во что к девятому классу, видимо, превращается «мы покакали» из мемов про «яжматерей». Но потом стало не очень смешно. Артём не может написать изложение, потому что не понимает русский язык. Он просто не знает многих слов, выходящих за пределы бытового общения.

Это не первый мой ученик-девятиклассник. Само собой, ребята бывают разные, да и кто будет нанимать репетитора ребёнку, у которого с русским и так всё отлично? Но тенденция, увы, очевидна: подростки 14–15 лет понимают родной язык всё хуже и хуже.

Клипы и шаблоны

Моя подруга Вероника работает репетитором больше десяти лет, у нее куда больше учеников, чем у меня: богатый опыт наблюдений за подростками.

«А чего ты хочешь? — вздыхает она. — Если у нас в школах детей учат не писать слова, а вставлять пропущенные буквы. Вместо самостоятельного написания текстов — сочинения по шаблонам и заученным фразам. Конечно, понимание стало хуже. Плюс клиповое мышление, неспособность целостно охватывать объект. За это спасибо агрессивной информационной среде, ведь подростки живут в огромном потоке информации. И подготовка к ЕГЭ изучению языка особо не помогает».

Пожалуй, ЕГЭ по русскому претерпело за последние годы лишь одно позитивное изменение: раньше тесты были более ориентированы на теорию. Например, ученик должен был найти в тексте непроизводное наречие или определенный вид придаточного предложения. Но постепенно до создателей экзамена дошло: гораздо важнее, чтобы школьник знал, как это самое наречие пишется, и мог поставить запятую в сложноподчиненном предложении. Задания стали более приближенными к практике. Но если грамотности это поможет, то проблему понимания языка никак не решит.

Подготовка в школах заточена под ЕГЭ: для сочинений создаются шаблоны, из произведений литературы заранее подбираются аргументы на разные темы. Если тебе достанется сочинение про дружбу — напиши про Обломова и Штольца, если тема будет про любовь к Родине — вспомни Болконского вот в этой и этой главах.

Болконский из сериала «Война и Мир»

В итоге с сочинением худо-бедно можно справиться зубрёжкой. Но изложение в девятом классе становится настоящим испытанием. Текст (мы помним, да — с абстрактными рассуждениями, которые так трудно уловить «клиповым» мышлением) звучит в аудиозаписи дважды: что успел запомнить, то и запиши.

Полезные советы пособий по подготовке — «сначала выпиши микротемы, на втором чтении дополни их примерами из текста» и т.д. — на практике разбиваются о неспособность подростков вычленить из звучащего текста главное. Ни в первый, ни во второй раз. Потому что не привыкли они к сложным текстам. В этом месте вдруг открывается пугающая истина: наша школа учит человека грамотно писать и расставлять запятые, но не учит читать и понимать прочитанное.

Странное дело. Мы знаем это с детства, мы слышим это всю школу и спустя годы машинально повторяем собственным детям, но не понимаем как следует: читать действительно надо. Чтение — единственный способ обучения литературному языку. А язык — основа мышления. Как строятся фразы, какие устойчивые выражения есть в языке, как подбирать синонимы, что значит то или иное слово, как отличаются друг от друга «грустный», «печальный» и «трагический» — всё это не прописать в учебниках. Эти основы впитываются сами собой — когда мы читаем книги.

А кто должен учить?

Мама Артёма после занятия жалуется мне: «Да он у нас вообще не читает». Я и сама это вижу. Артём сегодня в изложении написал «приобледать» — просто не понял слово «приобретать», записал машинально, не задумываясь даже, что в предложении должно стоять по смыслу. И я слегка в растерянности, потому что могу вложить в чужую 15-летнюю голову правила, но не могу научить человека думать.

Чтобы скорректировать ситуацию, нужно года два — при условии, что Артём проведёт их с книгами в руках. Но мало какой репетитор может увлечь чтением почти взрослого человека.

Жалобу «он у нас вообще не читает» я слышу от родителей довольно часто. Каждый раз с трудом удерживаюсь от вопроса: а что вы, кстати, делали, чтобы читал? Подбирали вместе с ним интересные ему книги в начальной школе, когда у маленького ребенка интерес ко всему еще не угас? Обсуждали вместе прочитанное? А сами вы часто читаете так, чтобы ребенок знал и видел это?

У меня есть привычка: когда еду в метро или электричке, и рядом едет ребенок с родителями, я стараюсь достать из сумки книгу. Даже если ехать мне всего пару станций, я открою ее и буду читать так, чтобы ребенок это видел. Не исключено, что я — единственный взрослый с книгой в его жизни в ближайшие несколько месяцев. Пусть хоть эпизодически где-то у него отложится «взрослые тоже читают — значит, это может быть интересно». Избито, очевидно, банально — но это так: приучить к книге можно только на своем примере.

В школе ситуация не лучше. Уроки литературы, пробуждающие в детях желание читать — редкость. Так что если ваш ребенок с увлечением рассказывает вам о том, как они разбирали в школе рассказ Тургенева — берегите вашу «литераторшу», цены ей нет. Гораздо чаще детей всего лишь гоняют по шаблонам.

Впихнуть необходимый материал, расчертить Толстого и Достоевского на темы и распотрошить на аргументы для ЕГЭ. Но для этого (вот смешно-то) вовсе необязательно на самом деле читать текст. Да и как успеть, если тома здоровенные, а предметов и без литературы множество? В итоге в случае крайней необходимости подростки мучительно буксуют на страницах, отсчитывая их количество: вот столько прочитал, вот столько еще осталось, это в два раза больше, чем уже прочитал, когда уже оно кончится…

Вместо древних камней

Ладно бы вкус к чтению отбивали только тем подросткам, кто и не любил особенно, но нет. Одна из учениц Вероники, готовясь к ЕГЭ, сама грустно спрашивала у неё: «Что мне делать, если я совсем не читаю?» Выяснилось, что девочка прочитала всего Грина и Моэма, запросто глотает сложную драматургию, но осилить школьную программу по литературе просто не может себя заставить!

«Знаешь, мы разбираем с ней «Конармию» Бабеля, и ребёнок меня чуть не плача спрашивает: а если я не хочу это читать, если мне противно, я что, совсем никуда не гожусь? А я понимаю: ведь и в самом деле, зачем ей это?», — делится Вероника.

У нас с ней за плечами общий филфак с бесконечными списками литературы для чтения. Мы по себе знаем: бывают вещи, которые и взрослому подготовленному читателю не захочется через себя пропускать. Но мы-то знали, на что шли.

Подросткам можно только посочувствовать: многие произведения школьной программы для них сейчас — древние неподъемные камни с архаичным языком и непонятными реалиями. Может, с ними и нужно ознакомиться, но далеко не всегда предлагаемое чтение соответствует возрасту и уровню ребенка.

Никто не спорит, некий базис классической литературы должен быть. Но это же не мешает слегка изменить программу, подстроив под интересы ребёнка? Где-то облегчить, где-то дополнить современными, интересными им произведениями. Ужас, если школьник не прочитает «Братьев Карамазовых»? Нет. Ужас — это если он к окончанию школы вообще разочаруется в чтении.

Способность читать, понимать и анализировать прочитанное — это навык, которому надо учить. Не вкладывать готовые результаты в виде анализа текста из учебника, а развивать умение. На том материале, который вызовет желание читать у самого ребенка. Почему бы не вернуть уроки внеклассного чтения? Например, раз в месяц каждый ученик в классе читает любую книгу на свой выбор и рассказывает о ней одноклассникам. Или всем классом читаем какую-то повесть, выбранную большинством голосов, и обсуждаем — сами, не по статьям критиков.

Увлеченные своим делом учителя-словесники и не такое делают, но это, как мы помним, редкость. А остальные их коллеги захотят отправить меня подальше с такими советами, и я их понимаю: пока учебная программа нацелена на подготовку к ЕГЭ и ОГЭ, любые шаги влево-вправо будут восприниматься в штыки.

Но в итоге именно не заложенная в начальных и средних классах способность читать превращается в конце школы в серьезное препятствие, мешающее сдать пресловутые экзамены. Уж не говоря о том, что человек 17–18 лет выходит из школы, не умея воспринимать тексты длиннее пары абзацев. И игнорировать это опасно.

У нас с Артёмом осталось четыре месяца. Может быть, мы что-то придумаем.

Как иностранцы воспринимают русский язык. Прочтите, не пожалеете.

По приезде в Америку мне пришлось около года читать курс лекций о писательском мастерстве на английской кафедре в одном техасском университете. В первый же день, когда я шел по коридору, меня остановил симпатичный пожилой человек, как оказалось, профессор славянской кафедры, лингвист:
— Очень кстати вы у нас появились, коллега! – Стивен Кларк широко улыбался. – Так сказать, представитель великой русской культуры, единственный натуральный тут. Мы-то все учили язык в колледжах, даже русских преподавателей не было, а в Советский Союз нас пускают с трудом. Железный занавес тормозит развитие лингвистики. Сейчас я исследую некоторые аспекты лексики в вашей стране. Можно задать вопрос носителю языка?
— Разумеется.
Вынув блокнот, Кларк перелистнул несколько страниц, упер палец.
– Вот, проблема инверсии. Ведь грамотно сказать: «Я ел уху». Не так ли? То есть «Я ел рыбный суп». Почему русские меняют порядок слов и говорят: «Я уху ел»? И почему слова уху и ел иногда пишутся слитно?

Не без трудностей уловил Стивен разницу между уху ел и охуел. Он тщательно записал в блокнот объяснения.
– Богатейший язык! Кстати, а что значит хуярыть?
Пришлось, насколько возможно, перевести.
— Боже мой! – обрадовался он. – То же, что трудиться*. Так просто. А мы тут на заседании кафедры ломали голову. Значит хуярыть — глагол. От какого слова?
— От общеизвестного.
— Ах да, конечно. Русская классика. Какое гибкое слово! А женщины могут хуярыть или у них свой термин? Тоже могут? Все русские вкладывают в труд свою сексуальную страсть. Такова и будет моя новая гипотеза. Хуярыть – глагол несовершенного вида, не так ли?
— Конечно, но с приставкой «от» будет совершенный.
— Отхуярыть? Потрясающе!. Я — отхуяру, ты — от.
— На конце ю.
— О!
Стивен понимающе кивнул, опять сделал пометку в записной книжке и спрятал ее в карман. Довольный, он долго тряс мою руку.
– Блистательно! Ваша консультация бесценна. Иду в класс, отхуярую лекцию.
Закрутились университетские дела, новых знакомств уйма и любознательный коллега был забыт. Однако, через несколько дней Кларк окликнул меня в очереди на почте. Он обрадовался, будто мы не виделись вечность, стал расспрашивать, как устроилась семья.
– Кстати, – он вытащил блокнот, – случайно не слышали такого слова – ебырь?
– Слыхал, – смутился я – не от слова, а потому что выкрикнуто оно на весь зал.
К счастью, не он один, но все вокруг, стоящие в очереди и служащие на почте в этой техасской глубинке, не знали этого слова. Но услышали бы английский эквивалент, произнеси я его. Поэтому инстинктивно я перешел на шепот. Его лицо сияло.
– По-русски гораздо красивее звучит! Вы меня поражаете эрудицией.
Подумал, что Стивен иронизирует, а он продолжал:
– Ваша экспертиза безупречна. У всех нас русский искусственный, бывают заминки. Очень-очень рад дружбе с вами!
Подошла моя очередь, и надо было запихивать в окошко конверты.
В суете дней я забыл нового друга, но вскоре он напомнил о себе. На славянской кафедре шел мой доклад о белых пятнах в советском литературоведении. Десять минут оставил на вопросы.
— Вопрос вот какой, – поднялся Стивен, – Ебать твою мать?
— В каком смысле? – слегка растерялся я от неожиданности, ибо это не вытекало из предмета лекции.
В зале кто-то хихикнул, видимо, среди аспирантов нашлась русскоязычная душа.
– А как же вы объясните наличие параллельного выражения ёб твою мать? Откуда взялась краткая форма ёб вместо ебатъ! Я разрабатываю гипотезу: сокращение необходимо русским для быстроты перехода непосредственно к акции.
– Возможно, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
– И еще проблема, – продолжил Стивен, – В чем суть процесса опизденения?
Тут вмешался председатель:
– Вопросы по лингвистике несомненно важны, – сказал он, – но уводят в сторону от литературного критицизма – объявленной темы нашего заседания.
Кларк поймал меня на выходе:
– Они все опизденевели. Я правильно употребляю, не так ли? И уже широко использую ваши слова в классе. Заметен энтузиазм тех студентов, которые раньше скучали на лекциях. Кстати, я сообщил о вас в Оклахому, одной коллеге, ее зовут Глория Хартман. Профессор Хартман хуярует монографию об освобождении русской женской речи от контроля мужчин, тормозящих эмансипацию. Надеюсь, не откажете ей в консультации?
Глория позвонила по телефону и упорно говорила по-русски.
— Мне же не с кем практиковаться по хорошему русскому языку, – призналась она, – Мой Хуйчик ничего не понимает.
— Кто?
— Так я ласкательно зову мой муж. Он по русскому языку ни хуя. Надеюсь, я правильно употребляю ваш хуй?
— А чем ваш муж занимается?
— Он профессор ебаной американской экономики. А я недавно ходила в Россию заниматься проституцией.
– В каком смысле?
– В прямом. Тема у моей новая книга: «Усиление эксплуатации московских проституток в период гласности и перестройки и их протест через русский лексикон».
— Был протест?!
— Еще какой! И у меня вопросов до хуя.
— Видите ли, Глория, сам-то я проституцией не занимался. Вряд ли буду полезен.
– Будет вам пиздеть! Стивен говорит, что лучше вас он никого не знает.
Глория звонила мне регулярно раз или два в неделю. Я надеялся, что она разорится на телефонных звонках, и тогда я отдохну. Но этим не пахло. Потом раздался звонок из Вашингтона. Меня пригласили в Госдепартамент прочитать лекцию о современной советской культуре. Билет на самолет прислали по почте. Ночью я прилетел в ближний Вашингтонский аэропорт, поспал два часа в забронированном для меня отеле, а утром за мной заехал мужчина в годах, слегка отечный, организатор лекции, и повез на завтрак. Хорошо бы узнать, что за аудитория меня ждет, но хозяин предпочитал рассказывать старые русские анекдоты, сам смеялся и на мои вопросы не отвечал. В аудитории оказалось человек около пятидесяти лиц обеих полов, большей частью молодежь. Все одеты с иголочки. Организатор представил меня. Он добавил:
– Вы разъезжаетесь в посольства пятнадцати новых государств, в которых русский язык еще долго будет основным средством общения. Профессор Глория Хартман, которую вы все помните, рекомендовала этого эксперта в интересующей нас реальной области. Для успешной работы вы все должны понимать, куда вас посылают на переговорах. Он обратился ко мне:
– Вот тут сзади поставлена для вас доска. Просим все выражения записывать. Кроме того, мы пишем на пленку правильное произношение для лингафонного кабинета, чтобы все присутствующие могли потренироваться в русском мате за оставшиеся до отъезда недели. Леди и джентльмены, прошу въебывать!
Так потекла моя новая жизнь, и устанавливались научные контакты. Лучше бы они выписали уголовника из Бутырки, чтобы учил их говорить по фене.
Месяц спустя я сидел в университетской библиотеке, когда подошел сияющий Стивен Кларк, неся подмышкой тяжелый пакет.
– Это вам подарок!
Он подождал, пока я разверну сверток, выну книгу, и тут же сделал дарственную надпись на титульном листе словами, которыми все авторы надписывают свои книги. Книга сияла. Она была шикарно издана престижным академическим издательством: в яркой сине-красной суперобложке – коллаж с портретами русских классиков. «Нью-Йорк-Торонто-Лондон-Токио» – красовалось на титуле. Стивен ушел.
Я погасил проектор, в котором читал микрофиши, стал листать книгу и вдруг натолкнулся на свое имя: «Экстаз в русской психофизиологической традиции называется охуением». Ниже следовала сноска: «Приношу глубокую благодарность моему коллеге профессору Дружникову за разъяснение значения этого важного для русской культуры слова».
Я стал листать с интересом.
«Термин ёбырь можно считать существенным для неофициальной положительной характеристики русского человека». В сноске внизу страницы я прочитал: «Это наблюдение помог мне сделать эксперт в этой области Юрий Дружников».
«Для обеспечения сексуальной мобильности русский народ трансформирует правильные грамматические конструкции ебать мою мать, ебать твою мать, ебать его мать, ебать ее мать, а также ебать нашу, вашу и их мать в почти аббревиатурную форму ёбмою (твою, его, ее, нашу, вашу и их) мать», В сноске было написано; «Благодарю моего коллегу Дружникова за одобрение моей гипотезы по поводу семантики симплифицированной формы ёб».
В книге я насчитал двадцать семь сносок со своим именем, возле которого стояли, помимо названных выше, слова: бля, курва, опизденеть, мандавошка, пиздорванец и некоторые прочие, плюс все грамматические производные этих слов.
Минут через пятнадцать Стивен вернулся, спросил:
— Ну, как мое исследование?
— Несомненно, очень ценный вклад в лингвистику.
— А знаете, в издательстве оказалась консервативная редакторша, немного помнившая русский; у нее бабушка была из Минска. Язык редакторша совсем забыла, но ваши слова помнила с детства.
— Не мои, а фольклорные, – уточнил я.
— Не в этом дело! Она просила меня эти слова заменить на более принятые в американском лексиконе.
— Честно говоря, в этом был резон.
— «Но ведь это же посягательство на академическую свободу! – сказал я ей. – Цензура!» Тогда она попросила ссылки на иностранный источник. Тут я согласился. Поэтому в тезаурус введен раздел «Первоисточники толкования русских терминов». Вот тут.
Полистав страницы, он упер палец. Глаза мои побежали по строчкам:
Блядища – профессор Юрий Дружников (Италия)
блядун – см. ёбырь
ёбырь – профессор Дружников (Италия)
ёб мою (твою, его, ее, нашу, вашу, их> мать – профессор Дружников (Италия)
пиздюк – профессор Дружников (Италия) хуище – см. хуй
хуй – общеупотребительное в Советском Союзе и Италии
хуярыть, выхуярыть, дохуярыть, захуярыть, изхуярыть, отхуярыть, перехурыть, прихуярыть, ухуярыть – профессор Дружников (Италия)
И так далее. Все мои авторские права были соблюдены. Но с каких-таких пор они стали вдруг моими? Ведь это все – народное достояние! Будь я таможенником, вообще бы не дозволял это к вывозу,
А почему источник – Италия? – мягко, чтобы не обидеть, спросил я Кларка.
Он вдруг перешел на русский, как оказалось, довольно хороший

Русские фразы, которые поставят иностранца в тупик

Великий и могучий заставляет теряться многих иностранцев, кто изучает русский язык. Нам, носителям русского языка, все эти высказываний знакомы и понятны, мы используем в своей речи непонятные и неподходящие, как кажется иностранцам, слова дабы придать яркости своему высказыванию. Один голландский дизайнер однажды заметил: «Русский язык — это звуки, которые издавала бы кошка, посади ее в коробку, полную мраморных шариков: писк, визг и полная неразбериха». Что говорить, иностранцам, изучающим русский язык, очень тяжело разобраться в наших «Да нет, наверное» и «Мне глубоко фиолетово».

Русские слова – ад для иностранцев

Мы считаем свой язык логичным и понятным. Если мы начинаем учить английский язык, то в определенный момент начинаем понимать основы, на которых построен английский язык. В русском языке эти основы тоже есть, но существует столько всевозможных исключений из правил, что иностранцу не трудно заблудиться.

Русское «ничего»

Легендарный канцлер Германской империи Отто Бисмарк жил в Петербурге и изучал русский язык, однако на протяжении многих месяцев он не мог понять значение слова «ничего». И наверное, ему бы так и не удалось постигнуть эту тайну, если бы не один случай. Однажды Бисмарк нанял ямщика, но при этом усомнился в быстроте езды на его лошадях и сказал об этом ямщику. Тот не раздумывая ответил «Ничего!» и поехал по неровной дороге галопом. Бисмарк был обеспокоен: «Ты меня не уронишь?». Ямщик снова ответил «Ничего!». При этом через секунду сани опрокинулись и канцлер упал лицом прямо в снег. Разбив себе лицо, Отто яростно замахнулся на ямщика, но тот в ответ взял горсть снега и стал вытирать кровь с лица канцлера, приговаривая «Ничего, ничего…». После этого случая Бисмарк заказал себе трость с надписью «Ничего». Это слово помогало ему справиться с волнением в трудные минуты. А когда у него спрашивали о том, что же эта надпись означает, он отвечал: «В Германии только я один говорю «Ничего!», а в России — весь народ».

Топ русских слов, изучаемых иностранцами

Как известно, в мире давно уже сложились стереотипы о России и русском языке. Многие иностранцы до сих пор думают, что в Москве на красной площади разгуливают медведи с балалайками, поэтому начиная изучать русский язык иностранцы составляют свой личных топ русских слов, исходя из собственных представлений о стране. Как ни странно, но лингвисты проанализировали и составили список из 14 слов, которые иностранцы пытаются запомнить в первую очередь: Блин, конечно, можно, пиво, хорошо, где, чё, красиво, молоко, похмелье, сдача,ладно, девушка, удачи. При этом некоторые из этих слов не имеют аналогов, например, в английском и немецком языках, поэтому запомнить и понять их очень трудно. Еще одно слово, которое не поддается толкованию у иностранцев – это «потому что». В русском языке это может быть как односложный ответ на вопрос «почему», так можно получить и развернутый ответ после слова «потому что». Где эта тонкая грань – иностранцам не понять, ведь в английском и немецком языках после аналога слова «потому что» обязательно идет развернутое объяснение.

Здравствуйте!

Это слово признано самым трудным для произношения и написания его иностранцами. Повторить наше приветствие может чуть ли не 1 из 10 иностранцев, кто изучает английский язык. Другое мы, сказать «здравствуйте» мы можем чуть ли не на любом языке мира: Hello (англ), Гамарджоба (груз), Buenas dias (исп), Buon giorno (итал), Guten Tag (нем), Привіт (укр), Ola (порт). Наравне с приветствием иностранцы также не понимают нашего «Давай» вместо «Пока». Ведь это совершенно разные слова, имеющие различные значения.

Вынос мозга

Пожалуй, такие фразы можно встретить во всех языках, но если сравнивать русский и английский языки, то можно найти немело курьезов. И тут уже не до шуток ни русскому, ни иностранцу:
No smoking! — Пиджаки не вешать!
Can You hear me? — Ты можешь меня здесь?
Undressed custom model — Голая таможенная модель
Manicure — Деньги лечат
Let it be — Давайте есть пчелу
I have been there — У меня там фасоль
God only knows — Единственный нос бога
We are the champions — Мы шампиньоны
Do You feel alright? — Ты справа всех знаешь?
Bye bye baby, baby good bye — Купи купи ребенка, ребонок хорошая покупка
I saw your dancing — я распилил твой танец.

А для тех иностранцев, кому действительно трудно выучить и понять русский, проще будет заучить следующие фразы, которые нам, русским, покажутся забавными:

Yellow Blue Bus = «я люблю Вас»
Serve Coffee = «церковь»
Horror Show = «хорошо»
The Chair Is Warm = «Вечерний звон»
My On Ass = «Майонез»
Chess Knock = «Чеснок»
True Bar = «Труба»
Our device is Korea = «Одевайся скорее»
Pale Man = «Пельмень»
Tall chalk = «толчок»
Can You hear me. —Ты можешь меня здесь.

Готовиться к экзамену по английскому или русскому можно разными способами. Можно зубрить, пытаться понять и запоминать как отдельные слова, так и фразы, но важно понимать, что для совершенного знания иностранного языка требуется четкое понимание основ грамматики и орфографии, а также знание основных правил и опыт общения с носителями.

Хотите начать учить иностранный язык, тогда добро пожаловать в онлайн школу www.melene.ru

Подписывайтесь на наш канал и узнавайте много новой и полезной информации об изучении иностранных языков!

И как обычно вопрос дня: Как бы вы объяснили иностранцу смысл фразы «да нет наверное»?

За что иностранцы любят и ненавидят русский язык

Изучающие русский рассказывают, почему шипящие звуки сводят с ума, слово «тапочки» ласкает слух, а сложные падежи учат смирению.

Русский — один из самых сложных языков. Те, кто учит его как иностранный, ищут зацепки: за какие слова русский можно полюбить, чему нельзя найти аналог в родном языке, значение каких слов легко угадать. Ориентируются, как могут, в дивном мире кириллицы, спряжений и падежей. Мы раскопали самые странные и интересные лайфхаки тех, для кого русский не родной.

Просто добавь «-овать»

Когда утомился и забыл весь свой словарный запас, просто закинь «-овать» в конец любого английского глагола «и молись богам кросс-культурной коммуникации», как пишет 29 Things You Will Only Understand If You Studied Russian журналистка BuzzFeed Сьюзи Армитейдж, изучавшая русский язык.

Если «стартовать» — реальное слово, то возможности безграничны.

«Ы» как звук удара в живот

Особенно тяжело иностранцам даются некоторые звуки. Французы, например, с нуля учатся произносить «х». В их языке такого звука нет, а вместо знакомых нам слов получаются «клеб», «коровод» и «калва». Всем сложно даётся «ы». «Представь, что тебя только что пнули в живот, тогда получится идеальный русский „ы“», — учил профессор американку Армитейдж.

«Ы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы! Ы!» — воете вы, как кучка пьяных морских львов.

Три друга, которые сведут вас с ума: «ч», «ш» и «щ»

«Зачем?» и «За что?» — примерно такими вопросами задаются люди, которые впервые знакомятся с русскими согласными. Легко перепутать «ш», «щ» и «ч», когда звуки для тебя новые, и в результате носители языка не понимают тебя совсем. Нужна тебе башня Шуховская, спросил дорогу, как смог, приехал на станцию «Щукинская». Это норма.

Что ты имеешь в виду? Открыть «яшик»? А, «ящик».

Падежи учат смирению

Каждый, кто учит русский, проходит через уровни смирения. Выглядит это так: сначала ты учишь, потом учишь ещё, потом учишь ещё немного, начинаешь чувствовать себя уверенно, а потом ошибаешься в падежах. Единственный способ сохранить спокойствие и продолжить — научиться смирению.

Шесть синонимов для to go

Изощрённое испытание для иностранного студента — сочинить маленькую историю о прогулке по городу. Для того чтобы её рассказать, придётся использовать шесть разных глаголов вместо родного to go: «ехать», «идти», «выходить», «обходить», «переходить» и «заходить». Чтобы обозначить масштаб трагедии, напомним, что в русском языке стакан на столе стоит, а вилка — лежит.

Рукописный текст похож на зашифрованное проклятие

Армитейдж рассказывает, что письменные тексты на русском для иностранца имеют особый статус. Во-первых, как бы ты ни старался писать красиво, получаться будет как у третьеклассника. Во-вторых, читать написанные от руки носителями языка тексты вы всё равно не сможете довольно долго. В-третьих, скорее всего, вы станете гораздо хуже писать от руки на родном языке. Заколдованный круг.

Вежливые обороты кажутся русским грубыми

Для носителей английского языка кажется странным, что их обычный способ просить о чём-то, например делать заказ в кафе (I would like a cup of coffee, please. — «Я бы хотел чашку кофе, пожалуйста».), кажется носителям русского языка грубым, как будто человек важничает.

Вместо «Мог бы ты передать мне соль, пожалуйста», иностранцы учатся говорить повелительными наклонениями: «Передай мне, пожалуйста, соль». Русские же, изучающие английский, страдают от того, что их считают грубыми носители английского.

Безобидное «Передай мне, пожалуйста, соль» на английском звучит как ультиматум: «Pass me the salt, please».

«Писай» и «пиши» — ловушка для новичка

Сфера русского языка для иностранца — рассадник неловких ситуаций. Из-за созвучия слов «обрезание» и «образование», причудливой смены ударения в слове «писать» в зависимости от смысла, многие новички ловят на себе улыбки в разговоре с русскими. Конечно, можно понять, что имеется в виду, но от смешков удержаться сложно.

Если хочешь, чтобы тебя поняли, произноси английские слова с акцентом

Западные бренды, проникая на русский рынок, начинают новую лингвистическую жизнь. Самый яркий пример — Nike. Десятки лет мы покупали кроссовки фирмы «Найк», в то время как все в США, Великобритании и других странах называли компанию «Найки». Любопытно, что в кино в русском дубляже переводчики всё-таки склонялись к народному варианту.

Чтобы в русском баре заказать Sprite или Long Island, пишет Армитейдж, надо назвать напитки с жёстким русским акцентом, иначе не поймут. Ну или просто показать пальцем, часто это делает жизнь гораздо проще. Многим англоговорящим сложно осознать и то, что всю жизнь они неправильно называли главный алкогольный напиток из России и говорили «вадка».

Позаботьтесь об окружающих — называйте себя по-русски

«Если называть своё имя так, как ты привык это делать, в России тебя не поймут или будут говорить всё равно неправильно», — жалуется Сьюзи Армитейдж. Особенно тяжело, отмечает она, приходится людям с именами вроде Seth или Ruth. Руфь? Руд? Что?! Как правильно?!

«Яхт-клуб», «ксерокс» и «бодишейминг» как большой привет из дома

В русском языке много заимствований из английского и просто похожих слов: мы действительно стартуем, финишируем, флиртуем и инвестируем. Особенно много таких слов, которые попали в обиход недавно: «постить», «гуглить», делать «рисёч». Поэтому, когда студент, изучающий русский язык, после зубрёжки падежей и ударений натыкается на это, на душе его становится немного спокойней.

«Белоручка» и «беспредел»: слова и их уникальные смыслы

Многие привычные для нас понятия кажутся иностранцам странными, хоть и точными. Синонимы для них они не могут найти в собственном языке. Business Ins > 9 Incredibly Useful Russian Words With No English Equivalent несколько таких слов: «тоска», «пошлость», «бытие», «беспредел», «почемучка», «сушняк», «белоручка».

«Тапочки» как повод влюбиться в русский язык

Многие трогательно воспринимают новые слова, когда начинают учить русский. Кому-то кажется очаровательным «палисадник» вместо garden, кому-то — «подушка», что под ушком, и «глазомер». Кэтрин Сперлинг для журнала об иностранных языках Babbel рассказала 8 Russian Words We Should Be Using In English о том, какие из них запали ей в душу.

На первом месте — «тапочки». На фоне английского варианта house slippers наше слово хранит в себе нечто большее.

Сам звук «топ-топ-топ», раздающийся, когда вы ходите, есть даже в их названии и относится к глаголу «топать». Поэтому слово «тапочки» прокралось в мою речь, когда я говорю на английском или немецком.

Следом за «тапочками» — «ёжик». В английском эти зверьки называются жёстко: «хэджхогс» (hedgehogs). Уменьшительно-ласкательной формы для них нет, часто для этого добавляют слово little, и получается милее: «маленький ёж». Но, говорит Сперлинг, ласковое «ёжик» идеально отражает внешний вид зверька.

Многогранное слово «так»

Особой магией обладает «так» — наречие, союз, частица и вводное слово в одном лице. Сперлинг отмечает, что короткое «так» хранит в себе много тонов. Нужна минутка, чтобы подумать, — скажи «так». Хочешь показаться грозным — скажи «так». Хочешь обратить внимание к проблеме? «Так»!

«Так» я выучила от бабушки мужа. Я до сих пор недостаточно свободно говорю на русском, поэтому наше общение часто идёт под откос. Когда мы обе решаем сдаться, она говорит «так», что значит: «Всё хорошо, как минимум, мы обе согласны, что пробовать объясниться дальше бесполезно». Когда мы понимаем друг друга, она тоже говорит «так», то есть: «Ага, отлично». Слово на все случаи жизни, поэтому оно мне и нравится.

Да нет, наверное

Кроме того, что сам пассаж из «да нет, наверное» может дотошного человека свести с ума, иностранцу в нём нужно справиться с запятыми. Зато особое удовольствие получают те, кто, изучая русский, берут его хитрости на вооружение и начинают использовать сами. Иностранец, который научился к месту говорить «да нет, наверное», — это уже почти носитель.

А что удивляет в русском языке вас? Делитесь в комментариях.

Хорошо писать — это полезный навык, а выработать его не так сложно. Лучший путь — через «Инициал», бесплатный и крутой курс писательского мастерства от редакторов Лайфхакера. Вас ждёт теория, много примеров и домашки. Справитесь — будет легче выполнить тестовое задание и стать нашим автором. Подписывайтесь!

Иностранцы рассказали о самых странных особенностях русского языка, и с их словами трудно поспорить

Ребята, мы вкладываем душу в AdMe.ru. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

С каждым днем все больше людей на планете решаются освоить «великий и могучий». Причины у всех разные: одни хотят узнать значение популярного слова «бабушка», другие мечтают о грандиозном путешествии по России и личном общении с местными жителями, а третьих пленит культура, и язык становится одним из ключей для постижения загадочной русской души. Пройдя через все ужасы изучения алфавита и падежей, иностранцы поделились своим опытом и впечатлениями, а мы собрали все самое интересное в одной статье.

AdMe.ru узнал об отношении иностранцев к русскому языку и вещах, которые удивляют их больше всего.

Грамматика

• Страшный сон для иностранца — составить предложение со словом «идти». Стоит только представить множество вариантов склонений и однокоренных слов, как тут же хочется остаться дома и никуда не выходить.
• Самый распространенный вопрос среди людей, которые начали изучать русский, — как узнать, какой предмет лежит, а какой стоит? И в доказательство тому, что в этом правиле невозможно разобраться, приводят известный пример: на столе стоит стакан и лежит вилка. Можно воткнуть вилку в стол и тогда она будет стоять. Вывод: стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные. Но тарелка и сковорода на столе стоят. А вот если тарелку положить в сковороду, то она будет лежать. С посудой ничего не понятно, а что с животными? Если на стол залезает кошка, то она сядет на попу, а вот птичка будет сидеть, несмотря на то что она стоит на ногах. В русском языке птица будет стоять на столе, только если сделать из нее чучело. Получается, что сидеть могут только животные? Нет, например, у сапога нет попы и он не живой, но он все равно сидит на ноге.
• Больше всего меня удивило в русском языке то, что нужно говорить сорок, а не четырдесят.

Странные буквы

• Я видел твердый знак, когда изучал алфавит, а потом он не встречался мне в словах около года и я про него забыл. И когда профессор увидел, в какое замешательство я пришел, когда обнаружил эту букву, он сказал: «Изучая русский язык, будьте готовы постоянно удивляться».
• Я не понимаю, как можно произнести звук «оо». Например, в словах «сообщения» или «тихоокеанский».
• Как-то на лекции я сказала учительнице из Британии, что у нас в алфавите есть две буквы, которые не имеют звука (ь и ъ). Но в больший шок она пришла после того, когда я добавила, что при чтении они произносятся.
• Энтузиазм выучить русский моего друга-испанца разбивается о попытки воспроизвести Ы. Он говорит, что механизм произнесения этого звука — вне его разумения.

Звучание

• Русский язык похож на многие языки, которые включили в записи задом наперед.
• Как говорила американка, с которой я жила, «русский очень похож на китайский. Наверное, потому, что вы граничите. То, что слышу я, больше похоже на звуки, издаваемые больной птицей: „Черек щик чик чт чт чтрбыг“».

Знакомый британец (преподаватель английского) сказал, что не в первый раз замечает такую вещь: русские понимают лишь в том случае, если иностранец говорит на «angry Russian» («злой русский»), если сказать спокойным и мягким тоном, то вас не поймут.

Как-то в общежитии в Германии мы с другом разучивали фразы на клингонском (выдуманный язык). Мы не заметили, как в соседнюю комнату зашли немцы, и, когда мы, красные от стыда, спросили, не слишком ли их напугали наши дикие крики, они ответили, что все нормально, они думали, что все это время мы разговаривали на русском.

Самым смешным «словом» для британцев оказалось «потому что», и однажды они попросили объяснить значение этого слова. Оказалось, что «потому что» им слышится как одно слово «патамушта» и они думали, что это что-то вроде шаманского проклятия или вызова духа из преисподней.

Мой молодой человек из Германии сказал: «Русский — это почти то же самое, что язык миньонов».

Знакомый австриец просил всех, кто говорит на русском, произнести: «Нижний Новгород». Он считал это сочетание звуков произведением искусства.